Находки несторианских эпитафий
Сирийские и сиро-тюркские несторианские эпитафии образуют наиболее многочисленную группу эпиграфических памятников на территории Киргизии. В настоящее время известно около 700 находок таких памятников.
Подавляющее большинство их было найдено в конце XIX в. К сожалению, до наших дней дошла лишь небольшая часть этих эпитафий. Они хранятся в Государственном Эрмитаже, в музеях Алма-Аты, Фрунзе, Ташкента и некоторых других городов. Значительная часть эпитафий потеряна. Важно отметить, что почти все они были обнаружены на территории Киргизии. Несторианские эпитафии представляют большой интерес для сирологии и тюркологии, а также для изучения истории христианства.
«Сиротуркика уже дала и даст еще много интересного и важного для изучения многовековых и многоплановых связей Средней Азии с народами Передней Азии в средние века,» — говорил Р. А. Гусейнов на Всероссийском совещании археографов-медиевистов, проходившем в Москве в 1972 г. На этом же совещании была подчеркнута целесообразность издания сводного «Корпуса сиро-тюркских надписей СССР». По этой теме ведется работа в Институте языка и литературы АН Киргизской ССР.
Семиреченские несторианские эпитафии активно исследовались и публиковались еще до революции. Эта работа ведется и в советское время. Камни с эпитафиями продолжают находить и в паши дни, как при археологических раскопках, так и при сельскохозяйственных работах, в последнем случае со следами значительных повреждений.
Находки несторианских эпитафий в окрестностях селения Кара- Джигач не случайны. В XIII—XIV вв. здесь располагался город Тарсакент (букв, «город христиан», из персидского тарса и согдийского кент ,. В географическом сочинении Хймдаллаха Казвини «Нузхат- ал-кулуб» (1340 г.) указывается, что часть населения Чуйской долины составляли христиане — тарса (речь идет о несторианах). Появление несториан в Чуйской долине относится к гораздо более раннему времени. Об этом может свидетельствовать, например, находка христианской церкви с кладбищем VIII в. на городище Ак-Бешим, а также христианских комплексов на Буранинском городище и в некоторых других местах.
По сведениям, приведенным в конце XIX в. Н. Н. Пантусовым, кладбище с несторианскими эпитафиями находилось в 10 верстах от г. Пишпека (ныне г. Фрунзе) по арыку Желайыр (Желаргы), вытекающему с правой стороны р. Аламедин, в 2—3 верстах от Киргизского хребта. Кладбище занимало пространство длиной 120 сажен, шириной — 60. Н. Н. Пантусов, детально его исследовавший, отметил наличие маленьких курганчиков и небольшого насыпного возвышения в виде равнобедренного треугольника, но следов церкви или часовни не обнаружил. Кладбище уже в конце XIX в. распахивалось местными жителями. Камни с надписями лежали в беспорядке, то кучами, то по одному, часть была выброшена на возвышенные места, многие были запаханы и оказались под почвой.
При расспросах у местных жителей-киргизов было выяснено, что они ничего не слыхали об этих камнях и никаких легенд, связанных с ними, не знают.
Обследовавшие городище у с. Кара-Джигач в 1929 г. А. И. Терепожкин, затем П. Н. Кожемяко отмечали, что оно плохо сохранилось, не имеет четко выраженной топографии, кроме небольших холмиков и высокого центрального бугра, являющегося одним из атрибутов древних городищ. Развалины глинобитных построек встречаются па значительной площади. На распаханных полях ими было обнаружено большое количество керамики XIII—XV вв. Подъемный материал и весь комплекс признаков позволили П. Н. Кожемяко высказать мысль об отождествлении городища Кара-Джигач с одним из христианских селений. Сейчас очень трудно установить местонахождение христианского городища, так как прошло более пятисот лет с того времени, как перестала здесь существовать несторианская община. Часть населения погибла от свирепствовавшей дважды чумы, часть навсегда ушла, не найдя поддержки в борьбе с сильными противниками — мусульманством и буддизмом.
Вообще о последнем периоде жизни несториан и их исчезновении из Семиречья нет достоверных сведений, хотя в отдельных источниках сообщается, что остатки христиан были смыты с этой земли грозой Тамерлана, пролетевшей над Средней Азией в XIV в. С другой стороны, нам кажется, что местные племена, принявшие христианство, и отдельные представители общин в сложившихся обстоятельствах приспособились, растворились среди местного населения, тем самым порвав последнюю нить, связывавшую несколько веков несторианство с обширным тюркским миром. Но сведения о христианах в Мавераннахре, о их борьбе с мусульманами в Самарканде прослеживаются до первой половины XV в.
О тарса-христианах мы встречаем упоминания в эпосе «Манас»:
...Аш бергенде аг чапкан —
Кыргыздын кызык заны деп
Ой жагында тарса бар,
Ондон бери парсы бар...
Устраивать скачки на поминках —
Интересный, мол, обычай у киргизов.
В низинах живут тарса,
Ближе сюда живут персы...
Несторианские эпитафии являются не только ценными историко- культурным памятниками, но и важными лингвистическими источниками. Тюркская лексика этих текстов отражает диалекты тюрков Семиречья, старейшие ее пласты восходят, вероятно, к караханидской эпохе,
Такие слова, как сакыш ‘счет, исчисление’, алкышлыг ‘благословенный’, йарлыг ‘повеление, приказ’, встречаются в письменных памятниках караханидского времени, в частности в «Диване» Махмуда Кашгарского и в «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагунского (XI в.). Однако в этих трудах мы не обнаруживаем слов узут ‘душа умершего’, йиртун- чу ‘поверхность земли, мир’, которые зафиксированы в тюркских текстах несторианских памятников. Видимо, их во времена Махмуда Кашгарского еще не было.
Как известно из надписей на памятниках тюрков-несториан, в составлении эпитафий используется определенный набор тюркских лексем и выражений. В то же время в этих текстах засвидетельствованы все древнетюркские названия двенадцатилетнего животного цикла (см. табл. 2).
